CD, стоящие на полке рядом : Sacred Music (Master Works)      

Bavarian Radio Orchestra

Oratorio for solo voices, chorus and orchestra

другое исполнение

Gabriel - Judith Bleqen, Sopran

Uriel - Thomas Noser, Tenor

Raphael - Kurt Moll, Bass

Eva - Lucia Popp, Sopran

Adam - Kurt Ollmann, Bariton

Chor und Symphonieorchester des Bayerischen Rundfunks

Hedwig Bilgram - Cembalo/harpsichord

========= from the cover ==========

Слова слишком бледны и невыразительны для описания красот музыки "Сотворения", и всякому научному исследователю угрожает опасность впасть в мелочное детализирование. Тем не менее необходимо хотя бы в нескольких словах подчеркнуть то общезначимое и то особенное, чем характерна эта оратория.

Перед внутренним взором композитора как бы предстает все мироздание: хаос, и звезды, и земля, и животные, и человек, и над всем этим - созидатель. В своем произведении художник охватывает взглядом всю вселенную, но в то же время описывает и самое малое: журчание ручья, прелесть малого цветка, дыхание живого.

"Сотворение" - живописная книга в картинках для взрослых и детей, где так изображен внутренний, сокровенный смысл возникновения земной жизни как это вряд ли под силу сделать кому-либо другому. Но превыше всего звучит здесь хвала небесам.

Невероятное обилие прекрасных мелодий содержит это сочинение, и трудно отдать пальму первенства какой-либо из них. Ариям ли "И растаяли перед священными лучами" с хором демонов и просветленным "новым миром", или "В рокоте пенистых волн", или "А теперь возделывайте!", или той, что тождественна мелодии бургенландской народной песни "В долине дерево растет", или же дуэту "Прекрасная супруга"?

Если в ариях мы восхищаемся совершенством мелодии, то в хорах - блеском, величием и мастерской полифонией. Чередование, развитие, противопоставление, нарастание сольных голосов как поодиночке, так и в квартете - все это наделено такой подавляющей мощью, что и в самых крупных хоровых произведениях мировой литературы трудно найти что-либо подобное. Да и немецкий текст в такой оратории для музыкальной жизни Вены, все еще находившейся под итальянским влиянием, был чем-то необычным. Доказательством этого служит тот факт, что Джузеппе Карпани написал итальянский перевод, чтобы "Сотворение" больше отвечало духу времени. Но и сама идея оратории была, да и поныне является для слушателей чем-то необычным и невольно рождает восторг. Чувство это усиливается, когда ты открываешь, что, несмотря на самую тщательную отработку каждой детали, все произведение в целом не распадается на мелкие эпизоды. Одно вытекает из другого, совпадает ли оно по настроению или контрастирует, все в разумном порядке следует одно за другим, то нарастая, то даря желаемую разрядку, а то и завершая большое построение.

Примечательна и инструментовка. Остро чувствуя звучание каждого инструмента, Гайдн использует индивидуальные краски в характерных моментах текста. Хаос он живописует классическими средствами - со щедрыми диссонансами, - пробуждая в слушателе представление с бесконечном, космическом.

Описание (или картина) рая в третьей части дана вполне современными средствами. Единую звуковую окраску трезвучию дают три флейты. Таким образом предвосхищается один из принципов Рихарда Вагнера - утроение деревянных духовых. Что касается описания хаоса, картин природы (восход солнца, луны), то это навсегда останется образцом музыкальной живописи. Особенно это относится к эпизоду "Да будет свет!". Тысячи раз оно уже прозвучало с момента рождения и всякий раз слушатели бывают потрясены, а ведь это не что иное, как простое трезвучие в C-dur, окруженное скромной каденцией, некая мистерия тональности. Перед этим и поныне бледнеют все искусственные диссонансы, все конструкции, противоречащие законам природы.

Едва "Сотворение" было завершено, весь мир понял: этим произведением с ним заговорил великий человек. Первое исполнение 29 и 30 апреля 1798 года во дворце Шварценберг, на Мучном рынке в Вене, превратилось в необычайный триумф. Дирижировал сам Гайдн, сольные партии исполняли: Христина Герарди, Маттиас Ратмейер и Игнац Зааль. Сальери сидел за фортепиано.

Дабы не задерживать подъезжающих карет и носилок, было выделено 12 верховых и 12 пеших полицейских. Торговцам мукой пришлось убрать свои лотки и мешки с мукой и бобами, дабы освободить место для подъезда. За это князю Шварценбергу пришлось уплатить 10 гульденов и 50 крейцеров компенсации. Само произведение было принято всеми с восторгом: В "Нейе Тейче Меркур" было написано: "Вот уже прошло три дня после того счастливого вечера, а она все еще звучит у меня в ушах и в моем сердце. При одном воспоминании все еще сжимается грудь от обилия чувств". Трудно описать победное шествие этой первой немецкой оратории. После первого публичного исполнения (19 марта 1799 года) она с неожиданной быстротой распространялась, особенно после того, как ее напечатали, по всем странам Европы. От Лиссабона до Петербурга, от Неаполя до Лондона возвещала она о славе своего автора.

Вся хоровая музыка.XIX века продолжала дело, начатое именно этим произведением; стиль его оплодотворял последующие поколения, музыка его привела к основанию хоровых союзов, обществ музыки.

Воздействие "Сотворения" не ограничивается областью чисто музыкальной техники, оно распространяется на всю музыкальную жизнь последующего. Оратория давала людям толчок к музицированию. Невозможно охватить все ее благотворное воздействие, но все бледнеет перед самой музыкой, принадлежащей к гениальнейшим творениям всех времен.